Все люди равны

Разбор лозунга «все люди равны» с позиций деконструкции. Почему идея равенства — не истина, а механизм власти. Как гуманизм маскирует иерархии, и что остаётся от понятия равенства, если вскрыть его риторическую упаковку.

Введение
«Все люди равны». Эта фраза звучит как молитва современности, как базовая истина, на которой строятся конституции, декларации, манифесты. Но стоит ли повторять её — или, хуже того, верить в неё? Вы уже чувствуете подвох. И правильно делаете. Это не убеждение. Это — уловка.

Распаковка понятия
Начнём с банального: кто такие «все люди»? Биологические организмы с ДНК Homo sapiens? Социальные субъекты? Граждане нации? Уже на этом уровне начинается путаница. Потому что «все» — не более чем удобная обобщающая фикция. Масса, слепленная из бесконечных различий. «Люди» — термин, который больше скрывает, чем раскрывает.

Далее — «равны». В чём? В правах? В возможностях? В достоинстве? Это значение постоянно меняется в зависимости от контекста: юридического, этического, политического. Подозрительно универсальное слово, которое нигде не фиксируется, но везде применяется.

Критический разбор
Теперь деконструкция. Если следовать Деррида, любое понятие удерживается не своим содержанием, а сетью различий. Равенство существует только потому, что есть неравенство. Оно не самостоятельное, оно — отрицание. Но в лозунге «все люди равны» это противоречие маскируется: утверждение, отрицающее различие, построено на замалчивании того, от чего зависит.

С логической точки зрения, равенство — это пустой знак. Если «все» равны, то различий нет. А если различий нет — зачем вообще говорить о равенстве? Оно теряет смысл. Как если бы на всей планете был один язык — и кто-то на полном серьёзе провозгласил: «все языки равны». Глупо. Потому что сказать это можно только там, где языков — много.

И вот главный трюк. Пропаганда равенства не стирает различия — она их прячет. Создаёт видимость нейтральности, скрывая механизмы власти. Ведь за лозунгом «все равны» скрывается идеал: белый, светский, либеральный субъект с доступом к суду, рынку и паспортному столу. Не вписываешься — не человек. Или человек, но второго сорта.

Гуманизм как фасад
Именно так работает гуманизм. Он не освобождает — он стандартизирует. Не учитывает различия — нивелирует их. Под маской универсальности скрывается жёсткая иерархия: кто ближе к идеалу «человека» (гражданина, налогоплательщика, потребителя) — тот и равнее. Остальные — шум. Их «равенство» носит характер благотворительности, а не признания.

Эта универсальность — не победа разума, а колонизация. Лозунг «все равны» приходит на танках, в дипломатических пакетах, в лекциях по правам человека. Он требует не справедливости, а подчинения. Не принятия, а ассимиляции. Различие становится угрозой, которую надо стереть.

Вывод
«Все люди равны» — это не истина. Это манипуляция. Тотальная, циничная, самодовольная. Она делает из морального тезиса инструмент биополитики. Вместо признания различий — отказ от них. Вместо честного конфликта — риторическая анестезия.

Вы уже поняли, что это не имеет смысла. Но продолжим:
Равенство — это не цель. Это занавес. За которым всё по-прежнему.

Ask ChatGPT